Китай – Россия: там, где не работают аксиомы

Анализ торговой практики с Китаем показывает, что потенциал сотрудничества с КНР очень велик и далеко не всегда полностью используется российскими компаниями, даже крупными. Одной из причин специалисты называют доминирование западных догм в подходе к работе с партнерами из Поднебесной.

Современная международная торговля во многом определяется правилами, разработанными на Западе. Так, современная ВТО предложена США и Великобританией на Бреттон-Вудской конференции в 1944 г. наряду с МВФ и МБРР. ОЭСР создавалась для реализации плана Маршалла в Европе. В силу экономической и политической экспансии Запада, особенно последние 30 лет, это правила стали универсальными, а их выполнение своего рода входным билетом в цивилизованный и мир развитых стран.

Одним из следствий такой ситуации стало доминирование западной экономической мысли, привлекательной в силу социально-политических успехов США и Европы. Целые поколения представителей элиты по всему миру получили западное образование и внедрили полученный опыт в своих странах. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда, например, Мексика и Аргентина в отдельные периоды времени строили двустороннюю торговлю по правилам, придуманным Вашингтоном. А Китай и Россия, как члены ВТО, решают двусторонние торговые споры по правилам этой западной организации, а не на основе большого опыта сосуществования.

Очевидно, что возможность задавать стандарты мировой торговли дает Западу преимущества сопоставимые по значимости с правом печатать мировую резервную валюту. Однако, ситуация меняется.

ВТО и ОЭСР уходят в прошлое, поскольку США и ЕС договариваются о зоне свободной торговли, которая сделает существование этих организаций бессмысленным. Таким образом речь вновь идет о формировании «прогрессивного ядра», к которому потом будут присоединяться страны, принимая уже установленные здесь правила. На этот раз стандарты будут касаться прав интеллектуальной собственности, вопросов зеленых технологий, возобновляемой энергетики, киберпространства и иных сфер, определяющих будущее.

Однако отличие нынешней ситуации состоит в том, что Запад уже не столь привлекателен для остального мира. Так, например, после запуска Федрезервом в 2009 г. спекулятивной эмиссии новые деньги идут уже не скупку мозгов и развитие образцовой экономики, обеспечивающей доллар, а на раздувание рынков. Результат – потеря 3,5 млн. рабочих мест за последние 5 лет. Аналогично в Европе механизмы коллективного спасения банков вылились в прямую «докапитализацию» банков (из средств Европейского механизма стабилизации), а не новую промышленную политику. В социально-политической плоскости тоже не все гладко. Очевидные перегибы в правочеловеческой сфере связывают руки самим европейцам в решении явных проблем, а установки на примат демократических ценностей в Европе порождают явный социальный протест на юге и востоке континента.

На этом фоне западная модель и научная школа в частности, не воспринимается как единственно правильная, особенно среди новых лидеров: Китая, Бразилии и Индии.

В частности, по опыту Российско-китайского центра развития торговли, особенно отчетливо такие тенденции просматриваются в торговле с КНР, которая постепенно перестраивается на собственные, обусловленные лишь двусторонней историей правила. В отношениях двух государств почти нет торговых преград под политическими предлогами (как, например, экологический протекционизм в Европе), нет проблем с правилами «идеальной конкуренции» (например, третий энергопакет в ЕС) и не политизируется высокая энергозависимость КНР от России (напротив, в перечень актуальных задач НАТО входит защита энергобезопасности).

_{Двустороннее сотрудничество определяется попытками Китая дешевле купить ресурсы, дороже продав товары, и противоположными устремлениями РФ. Пересечение этих интересов даёт равновесное состояние.}

Такая сугубо коммерческая природа торговли позволяет политикам свободно решать возникающие споры, не затягивая их в вязкие политические дискуссии. Не коммерчески мотивированные действия случаются в практике Гонконга, через который ведется львиная доля китайской торговли, однако почти все проблемы можно решить в рабочем порядке.

В то же время, Пекин – очень непростой партнер.

Зачастую видимые преференции со стороны Китая – это лишь вершина айсберга.

Зачастую видимые преференции со стороны Китая – это лишь вершина айсберга. Однако если отойти от эмоциональных оценок и категорий «дружественный/недружественный», то линия Китая вполне укладывается в привычные рамки прагматичного и делового поведения на рынке, ориентированного на защиту национальных коммерческих интересов.

Единственный вывод – для успешной торговли с КНР нужны знания, понимание этой страны и практический опыт. Западные учебники уже почти ничего не дают, поскольку Китай уже не играет по западным правилам, а устанавливает свои.

Одной из аксиом в работе с Китаем можно назвать почти неограниченные возможности партнеров. Во-первых, финансовые ресурсы. Их накопленный объем таков, что Пекин в состоянии сделать самые выгодные в мире ценовые предложения. Даже удорожание рабочей силы, экологическое ужесточение и рост стоимости сырья не меняет ситуацию. В то же время подобные преференции не очевидны, поскольку до сих пор основная часть торговли ведется через посредников, причем как в Китае, так и со стороны импортеров.

Другой важный момент – роль государства. Укорененные в российской практике коммерческие механизмы предполагали активное государственное участие в торговле только с западной стороны, когда отлаженные институты завоевывали рынок РФ для своих корпораций. В случае с Китаем ситуация обратная. Китайский партнер изначально недоверчиво относится к контрагенту, за которым не стоит государственный аппарат, поскольку частный бизнес, с точки зрения китайца, - это крайне ненадежная вещь. Разумеется, не усматривая перспективы отношений, китаец не будет мотивирован на предоставление хороших условий, чтобы сохранить клиента, а ограничится стандартным предложением чуть лучше обычного, сэкономив на качестве.

_{Третий принципиальный момент – объективное отсутствие в России школы подготовки внешнеторговых специалистов на китайском направлении. Большая часть из них – самоучки, вынужденные интуитивно осваивать азы восточной торговой культуры для своего бизнеса и работают исключительно на себя.}

Найти в таких условиях профессионала, готового работать по найму, да еще и со знанием китайского языка, проблематично. Поэтому многие компании России часто просто не знают реального потенциала своих китайских партнеров, ориентируясь на самые общие представления и общепринятые в их сфере штампы.

Однако в последнее время ситуация меняется, причем в основном под воздействием китайской стороны. Пекин уже в течение нескольких лет пытается институализировать инструменты двусторонней торговли с Россией, создавая, по сути, собственные или совместные со страной пребывания представительства помимо официальных торговых структур. Как отмечают в РКЦ, если суммировать сигналы китайцев иностранным партнерам, то общий тезис будет звучать примерно так: «Торгуйтесь, принимайте некоторые наши правила и вы получите самые уникальные условия». Интересно, что западные страны давно уже адаптировались к азиатским реалиям и успешно извлекают прибыль с трехзначной рентабельностью.

©Российско-китайский центр развития торговли