КНР и ЦАР

Основными направлениями расширения влияния во внешнеполитической концепции КНР являются Азиатско-Тихоокеанский регион, Африка, Латинская Америка и Центрально-Азиатский регион (ЦАР). Несмотря на то, что Китай уделяет внимание всем направлениям, ЦАР особенно важен для КНР.

Политика переходит в экономику

Наиболее распространённая версия усиления внимания КНР к ЦАР говорит о том, что в конце 90-х гг. с началом активизации талибов в Афганистане и исламистов в странах ЦАР возникла необходимость  объединения усилий для борьбы с терроризмом. Слабым местом Китая с точки зрения безопасности в этом регионе был  Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР), населённый народами, культурно и историческими близкими народам Центральной Азии.

СУАР является фактором политической дестабилизации Китая, в том числе и потому, что слабо интегрирован в экономику Китая, удалён от индустриальных центров страны и явно нуждается в ускоренном развитии. Необходимость развития СУАР логически обуславливает необходимость интенсификации контактов со странами Центральной Азии. Таким образом, стремление к политической устойчивости и безопасности привело к пониманию вовлечения стран ЦА в орбиту экономических интересов КНР.

Впрочем, вполне можно предположить, что если бы не было никаких афганских талибов и уйгурских сепаратистов, Китай всё равно двигался бы в ЦАР, так как регион очень богат ресурсами, которых КНР не хватает.

Очевидно, что интерес Китая к региону рос  параллельно  усилению экономической мощи Китая, а ситуация в мире складывалась (и продолжает складываться) так, что других серьёзных региональных игроков здесь просто не осталось: кто-то погряз в архаичных «геополитических» игрищах, кто-то слишком далеко от ЦАР и географически, и ментально. В то же время центральноазиатские страны – Казахстан, Туркменистан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан - слабы экономически и политически, и отношения между ними напряжённые. Это совсем не помешало, а может даже и помогло тому, что Китай заключил договоры о стратегическом партнерстве и с Казахстаном, и с Узбекистаном и с Таджикистаном.

_{Сейчас конкуренции Китаю в Центральной Азии нет, в ближайшей, обозримой и отдалённой перспективе – тоже нет.}

Основные направления

Экономические отношения Китая и стран Центральной Азии характеризуются взаимодополняемостью, фактически - «сырьё в обмен на готовую продукцию», такова основа на которой выстраивается система взаимосвязей ЦАР и КНР.

Причём выстраивается со стороны Китая неспешно, последовательно, осторожно, в рамках концепции «мягкой силы». В частности, при реализации совместных проектов Китай не ставит жёстких условий перед партнёрами из Центральной Азии. Хотя хорошо известно, что китайцы могут десятилетиями ждать удобного момента для того, чтобы навязать свои требования сколь угодно амбициозному партнёру.

Проводники китайского влияния в Центральной Азии акцентируют внимание на экономических и инфраструктурных проектах и акцентируют усилия на нескольких направлениях. Прежде всего, Китай интересуют углеводороды, поэтому Китай скупает акции предприятий по добыче и переработке нефти и природного газа.

Чрезвычайно важной, ключевой проблемой региона является доступ к воде. Китай целенаправленно формирует оросительную систему, объединяющую Центральную Азию с прилегающими к Синьцзян-Уйгурскому автономному району и некоторыми другими китайскими территориями.

И также Китай форсирует строительство транспортной инфраструктуры, - автомобильные дороги, железные дороги, транспортно-логистические центры, - которая объединит территорию Центральной Азии в единое экономическое пространство, но также обеспечит доступ в Южную Азию, страны Ближнего и Среднего Востока. Кроме того, КНР активно и лояльно кредитует республики Центральной Азии.

_{Итак: углеводороды, вода, дороги и финансы – таковы основные точки приложения усилий в процессе интеграции стран ЦАР в единое экономическое пространство под эгидой КНР.}

Все инициативы КНР в регионе в конечном итоге нашли своё выражение в проекте экономического пояса Шелкового пути, представленного миру осенью 2013 года.

Методы продвижения Китая не являются секретом. Китай концентрирует капитал в странах ЦА. Создаёт предприятия, организует мероприятия, в частности, ежегодную выставку EXPO "Китай - Евразия" – роль такого рода мероприятий не стоит недооценивать, это один из драйверов китайской экспансии. Традиционно Китай также поощряет миграцию соотечественников.

Одним из драйверов "мягкой силы" Китая является пропаганда китайской культуры и языка за рубежом. Ранее Китай недооценивал этот метод расширения сферы влияния, возможно потому, что столетиями в Китае культивировался изоляционизм. Но в настоящее время в Китае уделяют большое внимание созданию привлекательного образа своей культуры.

Одним из ключевых элементов распространения китайского влияния стали институты Конфуция. Только в Казахстане в настоящее время работают четыре института Конфуция: в Алматы, Астане, Актобе, Караганде. Институт помогает в организации изучения китайского языка, при институте действует фонд "Китайский мост", который оплачивает иностранным студентам курсы повышения квалификации в Китае. В странах Центральной Азии в различных учреждениях образования работают не менее двух тысяч преподавателей из Китая. По программам студенческого обмена в Китае учатся порядка семи тысяч казахстанских студентов и около полутора тысяч студентов из Туркменистана.

Проблемы

При экспансии в ЦАР Китай сталкивается с противодействием местных элит и населения, которые воспринимают действия КНР как угрозу. Правящие круги региональных "тяжеловесов" Казахстана и Узбекистана, по сути, среднеазиатских автократий, особенно обеспокоены усилением влияния Китая. Вполне возможно, что с подачи национальных элит в обществе стран ЦА муссируется тема «китайской угрозы», эксперты отмечают, что со временем количество публикаций в СМИ на эту тему увеличивается.

Вызывает подозрения участие Китая в реализации проектов, относящихся к освоению водных ресурсов. Впрочем, дефицит водных ресурсов в регионе – основной узел противоречий между странами региона, очевидно, что ещё один «лишний» участник восторга не вызывает.

_{Не менее пугающей представляется проблема возможной демографической экспансии перенаселённого Китая. Предполагается, что китайцы могут ухудшить ситуацию на рынке труда.}

Ну и в частности, в Казахстане плотность населения 6 чел./км², и эта страна имеет большую территорию. Китайская община в Китае насчитывает уже порядка 300 тысяч человек. Близость к  Китаю и усиливающееся экономическое давление не могут не тревожить жителей Казахстана, это понятно.

Но также понятно, что Казахстан, как и все прочие страны Центрально-Азиатского региона, имеют возможности развития и интеграции  в мировую экономику только при участии Китая. Причём альтернатив интеграции в мировую экономику нет, автаркия в современном мире однозначно обрекает любую, сколь угодно богатую страну, на бедность и отставание. Поэтому придётся  совместными усилиями вырабатывать политику экономических отношений. Политикой этих стран Китай не интересуется. Пока.

Возвращаясь к мифам о китайской угрозе, следует обратить внимание на её причины. Дело не только и не столько в том, что демографически и экономически Китая действительно может угрожать в Евразии любому из государств региона, а в том, что никому толком неизвестна стратегия Китая.  Практически вся аналитика «китайской угрозы» или китайского проекта интеграции базируется на предположениях и гипотезах. Потому что руководство Китая никогда внятно не обозначало стратегические цели, не только в рассматриваемом регионе. Но можно утверждать совершенно уверенно, что любая стратегическая цель, которую перед собой ставит Китай, будет достигнута.