Алексей Маслов: серьезного «наступления» Китая не началось

Как оценивает Китай российские регионы, учитывает ли российские интересы, какие именно регионы интересны Китаю – сейчас и в перспективе и какие ошибки совершают российские партнёры, - об этом и многом другом рассказывает профессор Алексей Маслов, руководитель школы востоковедения НИУ «Высшая Школа Экономики».

ChinaLogist: Алексей, по каким критериям оценивает Китай привлекательность российских регионов?

Алексей Маслов: Китай подходит к оценке привлекательности России вполне «стратегически», то есть в основе его оценки лежит серьезный анализ, базирующийся на тщательном изучении ситуации, а не на простом эмоциональном восприятии или обрывках неточных сведений из публикаций в интернете. В этом, пожалуй, одно из основных различий между Россией и Китаем при  оценке друг друга.

Безусловно, существует и «массовое мнение» - мнение рядового китайца, которое, безусловно, может быть разным и чаще всего не всегда точным (также как и мнение рядового россиянина о Китае), но мы, в данном случае, говорим о серьезных потенциальных инвесторах и крупных китайских компаниях. Они рассчитывают привлекательность инвестиций в Россию по ряду вполне научно обоснованных критериев и активно работают с аналитическими центрами.

В Китае существует множество серьезных аналитических центров, в том числе при Госсовете КНР, при Академии Социальных наук и ее подразделениях в разных провинциях, и ряд инвестиционных компаний заказывает доклады, как в своих китайских аналитических центрах, так и в ведущих западных центрах по мониторингу рисков в России. Те же, в свою очередь, проводят «веерные обследования» российских регионов.

Наверняка многие российские компании, исследовательские центры или университеты уже сталкивались с тем, как к ним в гости приезжает обширная китайская делегация и тщательно расспрашивает о состоянии экономики, правоприменении, привлекательности различных областей, потенциальной отдаче и многом другом. Эта делегация посетит еще десяток учреждений и будет монотонно задавать одни и те же вопросы, а затем напишет подробный отчет, и профессиональные аналитики будут обобщать все эти сведения. Таких делегаций ездит по России, да и по странам Запада, сотни.

На что в основном смотрят при оценке ситуации? Прежде всего, на факторы глобального странового риска: устойчивость характера политической власти и экономической ситуации на долгий промежуток времени, так как Китай заинтересован в долгосрочных инвестициях.

Во-вторых, на реальную экономическую отдачу проектов с обоснованием расчетов прибылей, возможных убытков, рисков.

В-третьих, на уровень поддержки такого проекта, например, стоят ли за ним местные или федеральные власти, крупные банки или промышленные группы - для российско-китайских отношений «государственность» проекта всегда важна, хотя не стоит ее и переоценивать.

В-четвертых, китайские компании всегда пытаются рассчитать, возможно ли оптимизировать проект по вложениям и прибылям, а также насколько возможно полностью или, по крайней мере, по большей части контролировать все процессы. То есть большинство китайских компаний заинтересованы в установлении максимальной степени контроля над  совместными компаниями или инвестициями и неизбежно будут пытаться «выдавить» российские компании из их бизнеса. Это - одна из стратегий хеджирования рисков.

Наконец, китайские инвесторы смотрят на возможность активного использования неформальных связей, установления дружеских  контактов, умение российской стороны вести переговоры, наличие экспертного обеспечения (без опытных экспертов-консультантов с российской стороны всегда легче провести свои интересы) и т.д.

CL.: При оценке регионов Китай учитывает ли интересы России?

А.М.: Китайский бизнес хотя и дружелюбен и на первом этапе всегда вежлив, но он ничем не отличается от стандартного типа азиатского бизнеса: очень жесткого, умелого и порою агрессивного. 

Безусловно, в переговорном процессе Китай волей-неволей вынужден учитывать мнение российской стороны. Вместе с тем, если мы посмотрим на ситуацию 2014 - начала 2016 гг., когда экономика России серьезно «накренилась» и потребовались экстренные меры для исправления ситуации, Китай не проявил ни поспешности, ни решимости расширить экономическую поддержку России - он повел себя скорее как расчетливый и грамотный бизнесмен, думая, прежде всего, о своих экономических рисках и сложных политических конструкциях.

России сегодня крайне важно развивать свою «промышленную политику» - воссоздание крупных, эффективных предприятий для хотя бы частичного обеспечения себя новыми промышленными технологиями, независимым выпуском  продукции повседневного пользования и так далее.

Китай же ни в малой степени не интересуют эти вопросы (а это действительно - не его проблемы), но он заинтересован в сочетании трех факторов: переносе части своих малоэффективных и иногда экологически вредных предприятий за территорию КНР; продаже своей продукции в России и других странах (а это вступает в противоречие с созданием независимой российской промышленной базы); налаживании новых цепей поставок и развитии инфраструктур.

Собственно часть этой политики сегодня и именуется Китаем «экономическом поясом Шелкового пути», который представляет собой китайскую инициативу нового типа инфраструктурной глобализации на основе, в том числе, и развития транспортных магистралей через другие страны.

В этом плане Китай весьма решителен и, по сути, настаивает на том, чтобы другие страны присоединились к китайской инициативе в обмен на инвестиции и поддержку. Россия же выбрала более гибкий путь, предложив «сопряжение» евразийских проектов и китайских инициатив, то есть не присоединилась к китайскому проекту, а предложила согласовывать проекты в рамках интересов обеих стран. Не думаю, что Китай полностью удовлетворен такой позицией России, и это в известной степени тормозит инвестиции в совместные проекты, но вряд ли нам имеет смысл подвергать свою национальную экономику еще большему риску и переподчинять ее интересам Китая.

Нам же следует для себя признать, что внутренние проблемы и интересы России интересуют Китай ровно в той мере, насколько это может отразиться на политической стабильности и экономической выгоде для самого Китая. Решение внутренних российских экономических проблем - не проблема Китая и у него своя «повестка дня», связанная, прежде всего, с перебалансировкой китайской экономики и глобализацией экономической политики Китая. И Россия в данном случае - лишь пункт на этом пути.

CL.: Какие регионы интересуют Китай сейчас?

А.М.: Китай интересуют не столько регионы, сколько сферы и о них - ниже. Говоря о «регионализации» интересов Китая, надо учитывать, что китайский бизнес, который стремится прийти в России - разный и по своим масштабам, и по готовности вкладывать средства, по своей авантюрности и т.д. И все это не в последнюю очередь и определяет региональное направление интересов.

Традиционно Китай всегда интересовали регионы Приморья, Амурской области, Дальнего Востока в целом. Здесь уже в течение почти двух десятков лет работают представители тех структур, которых мы бы назвали «мелким бизнесом» - по сути, это весьма широкая категория челночных торговцев, мелких предпринимателей, посредников. Вряд ли их стоит рассматривать как потенциальных инвесторов, даже на будущее, поскольку они действуют по самой примитивной схеме «купил - перепродал» и не мыслят стратегически. Тем не менее, они составляли в течение долгого время большой процент товарооборота на Дальнем Востоке России, а вот сейчас их число заметно уменьшилось, учитывая, что с изменением индекса цен китайские товары заметно подорожали для россиян, поэтому везти их из Китая стало просто не выгодно. Более того, произошло разорение сотен, если не тысяч китайцев, задействованных в этой сфере, многие предприниматели, которые жили в Суйфэнхэ, Хэйхэ и других китайских городах, «выдвинутых» к российской границе, просто закрыли свой бизнес и переместились вглубь Китая.

Ряд компаний северо-востока Китая, примыкающего к российской территории, традиционно работает с Дальним Востоком, прежде всего, выступая инвесторами в ряд ТОРов, например, по строительству НПЗ, моста через Амур, участвует в финансировании жилищного строительства, создании туристической инфраструктуры для китайских приезжих, например, центров развлечений, гостиниц.

И все же интерес серьезного бизнеса к этому региону невелик, так как численно узкий рынок просто не может дать большой потенциальной отдачи, а доставка товаров с Дальнего Востока обходится не намного дешевле, чем из самого Китая.

Значительно больший, и к тому же стратегический интерес, представляют другие регионы. Прежде всего, это крупные города, Новосибирск, Красноярск, Томск, Екатеринбург, а также города центральной части России. Безусловно, при осуществлении строительства скоростной трассы Москва-Пекин и ее первой части Москва-Казань при участии китайских инвестиций будет расти интерес и к регионам вдоль этой трассы.

CL.: Какие отрасли интересны Китаю в РФ?

А.М.: Прежде всего, Китай нацелен на сырьевые отрасли: участие в разработке и эксплуатации новых нефтяных месторождений (а не просто покупке партий нефти и газа, как иногда ошибочно полагают), совместного развития глубокой нефтепереработки, нефтехимии и химической промышленности.

Сейчас активный интерес проявляется и к совместному производству продуктов питания и в целом к сельскому хозяйству, причем не просто «аренде» земли (это также весьма ошибочное суждение некоторых российских алармистов), а созданию высокопроизводительных ферм, где как минимум половина работников будут граждане России, при этом Китай готов  приносить современные методы землепользования.

Китай неоднократно предлагал создание широкого производства китайских автомобилей на российской территории, но первые эксперименты показали, что китайский автопром не пользуется успехом у россиян, несмотря на растущее качество китайской продукции.

В целом же Китай готов поддерживать целый ряд совместных проектов по производству тех видов продукции, которые, очевидно, найдут китайского (а не только российского) покупателя, при этом себестоимость будет ниже, чем в Китае.

Другое направление интереса Китая - перенос части своих заводов за рубеж, в том числе и в Россию. Вопрос очень тонкой и непростой, так как Китай выводит со своей территории устаревшее и экологически вредное производство, сам же перевооружается новым типом технологий и оборудования.   Потому российский регион, который будет готов принять китайский  завод, должен будет провести тщательнейшую экспертизу и оговорить все условия.

Китай также проявляет интерес к химическому производству, особенно высоким технологиям, производству некоторых типов металлов и сплавов, металлонапылению, - всему тому, что позволит двигать китайские технологии вперед.

Главный же интерес Китая - это самые разнообразные инфраструктурные проекты, в том числе строительство железных и автомобильных дорог, больших транспортных магистралей, логистической и складской  структуры.

CL.: Что следовало бы сделать с российской стороны, чтобы интерес был взаимным/взаимовыгодным?

А.М.: Взаимный интерес сегодня и так достаточно велик, просто подавляющее большинство участников рынка откровенно не знают, как реализовать его.

Китай ещё в 90-е начале 2000-х годов сумел пробудить к себе большой интерес иностранных инвесторов, прежде всего, широко декларируя "особые условия" для работы иностранцев в Китае, частичное или полное освобождение от налогообложения, перспективы работы на китайском рынке или размещения здесь своих предприятий. Причём китайское государство задействовало все возможные каналы пропаганды, чтобы донести эти идеи до всего мира. И даже сегодня, когда условия заметно изменились, Китай перестал быть дешевой и выгодной для инвестиций страной, многие до сих пор уверены, что нет ничего перспективнее работы с Китаем. Таков долговременный эффект от правильно построенной государственной PR-компании.

И в этом случае российскому бизнесу и даже государственному менеджменту стоит  учиться работе с китайскими информационными каналами. Прежде всего, имеет смысл немного «подогреть» интерес к взаимодействию с Россией, пользуясь китайскими социальными сетями, китайским сектором Интернета, учитывая, что многие информационные ресурсы за пределами Китая просто недоступны.

То есть должно вестись целенаправленное информационное наступление на Китай, которое  представляло бы наиболее перспективные варианты взаимодействия с Россией. Ведь многие интересные проекты, которые Россия представляет на переговорах с китайскими партнёрами, часто так и остаются на "верхнем уровне" и просто неизвестны многим потенциальным инвесторам. 

Мы также привыкли к «масштабности» проектов и мыслим глобальными категориями, различными «сопряжениями», газопроводами, магистралями. В сущности, в этом нет ничего плохого, и на уровне крупных государственных компаний именно так и стоит делать. Но вот чтобы завлечь в Россию средний уровень китайских или в целом восточно-азиатских инвесторов, нужны совсем другие шаги. Ведь они рискуют своими или кредитными деньгами, они хотят иметь уверенность в том, что не обанкротятся.

И здесь важны позитивные примеры, которые бы показали, что все механизмы отражены и прибыль действительно получают обе стороны - все это будет китайским «сарафанным радио» разнесено довольно быстро. В этом случае стоит, прежде всего, сосредоточиться на небольших, хорошо продуманных проектах с относительно коротким «плечом» прибыли. Это может быть создание совместных сельскохозяйственных производств, туристической инфраструктуры в отдельно взятом городе или регионе, выпуск уникальной продукции.

CL.: И что делается/не делается в реальности – с российской стороны?

А.М.: Россия подходит к Китаю несколько поверхностно, хотя за последний год ситуация начинает меняться к лучшему, и среди российского бизнеса виден рост профессионального подхода к переговорному процессу.

К сожалению, Россию вовлекли в массу «пустых» мероприятий, которые создают эффект деловой активности и позволяют затем утверждать, что «китайские партнеры проявили большой интерес». В результате - слишком много шума и протокольных мероприятий без очевидной отдачи.

Прежде всего, созданы десятки различных деловых российско-китайских «ассоциаций», «деловых клубов»  и «советов», которые за редким исключением абсолютно некомпетентны и занимаются тем, что обещают своим членам помощь в развитии успешного бизнеса с Китаем.

Увы, не стоит обманываться, так как именно по этой модели с Китаем работать бессмысленно, и сегодня Россия проходит через то, на чем уже обожглись западные компании более десяти лет назад.

Во-вторых, отдельным видом бизнеса стали массовые заезды в Китай групп российских бизнесменов, «бизнес-миссии», в надежде найти надежных партнеров и предложить сотрудничество. Их прекрасно принимают, очень многое обещают, но, в конечном счете, ничего, кроме многочисленных визитных карточек и надежд, что «вот-вот все начнется» от таких поездок  не остается. По сути, сами эти «бизнес-миссии» стали особым видом бизнеса тех «ассоциаций» и «советов», о которых я говорил выше.

Китайская сторона все прекрасно понимает, поддерживает существование и ассоциаций, и «бизнес-миссий», - в общем, всего того, что создает видимость «движения навстречу друг другу».

Другая проблема: информация о многих действительно уникальных российских предложениях (например, о ТОРах), просто не доходит до потенциальных партнеров и «интересантов» в Китае.

Не стоит забывать, что мир стал «цифровым», и простое заявление на официальных переговорах без других каналов донесения информации уже не возымеет необходимого эффекта. То есть надо больше работать в сетях и «на земле».

CL.:  Насколько активно реализует Китай свои региональные интересы в России сейчас?

А.М.: По сути, присутствие крупных китайских компаний в регионах мало заметно и никакого серьезного «наступления» Китая не началось. То есть, сравнивая активность Китая в самых разных регионах мира, например, в Англии, Германии в Европе или в Аргентине, Северной Африке, Бирме, Индонезии, можно сказать, что в абсолютных цифрах региональное сотрудничество с Китаем несущественно.

И здесь не следует путать частые приезды китайских делегаций в тот или иной регион с развитием реального инвестиционного или промышленного сотрудничества. Тем не менее, постепенно ряд предложений конкретизируют в договоры.

CL.:  Какие регионы могут быть интересны Китаю в будущем?

А.М.:  Безусловно, география сотрудничества начнет заметно изменяться в ближайшее время  и, очевидно, интерес будут представлять три типа регионов: регионы вдоль крупных инфраструктурных магистралей со средним и большим населением; столичные города регионов; сельскохозяйственные центры и центры по производству пищевой продукции, откуда относительно просто поставлять продукцию в Китай. В последнем случае это Южный федеральный округ, Алтайский край, Забайкальский край.

Но здесь самим также надо проявлять инициативу и формировать четко рассчитанные предложения, а не ждать инициативы китайской стороны.

В целом же для этих регионов надо не ждать инвестиций из Китая, a формировать свой пакет предложений из экспортноориентированной продукции с учетом вкусов китайских потребителей и особенностей экспортно-импортных операций с Китаем. И зарабатывать деньги на экспорте, кредитуясь, в том числе, и в российских банках.  Этим регионам надо уже сегодня формировать понимание китайского рынка, проводить самим или заказывать на стороне мониторинговые исследования, чтобы понимать, как работать с китайскими партнерами.

CL.: Какие есть у нас иллюзии: что кажется нам привлекательным для Китая, но не интересует Китай на самом деле?  

А.М.: Подавляющее большинство как российских предпринимателей, так и представителей администраций очень поверхностно представляют, как «работает» Китай, как функционирует его бизнес-мышление, какой смысл закодирован в тех или иных «посланиях» во время переговоров с китайскими компаниями. Иногда можно слышать, что «это же так выгодно (запустить завод, начать выпуск продукции), что они,  – китайцы, –  «обязательно согласятся». Это, конечно же, не так.

Сегодня за китайскими инвестициями в прямом смысле охотятся десятки стран и десятки тысяч бизнесменов и компаний различного уровня, в том числе вооруженные экспертными оценками, консультантами и лоббистами. Поэтому российская продукция, которая теоретически может быть и нужна Китаю, сталкивается с серьезной конкуренцией со стороны других стран и компаний.

Возьмем для примера китайскую пищевую промышленность, которая в целом испытывает острый товарный голод. За несколько прошлых лет из-за ненастий в Китае погибла большая часть плантаций сахарного тростника, что сразу же сделало производство сахара чрезвычайно проблематичным, а импорт - выгодным. А ведь Китай любит «сладкое» - и разные виды газировок, и засахаренные фрукты, и в большом количестве добавляет сахар при приготовлении рыбы, мяса и даже помидоров. И, казалось бы, открывается широкий рынок для российских поставок сахара, но здесь уже на опережении работают британские компании, и  десятки западных экспертов анализируют китайский рынок, работают с региональными  китайскими производителями и поставщиками, то есть у наших конкурентов лучше «скорость реакции».

А вот пример из другой группы: отсутствие интереса именно к работе с Россией в определенных областях. Китай, как известно, активно покупает гостиницы по всей Европе, США и Юго-Восточной Азии, и даже приобрел «легенду» США World of Astoria. А вот российские предложения купить гостиницу или даже целую гостиничную сеть, построить рекреационный центр, использовать землю под строительство каких-то объектов (а российский бизнес набрал массу земли и не способен ее использовать) практически не интересуют китайскую сторону. Объясняется это очень просто. Такой бизнес окупается очень и очень медленно, требует большого внимания к деталям, он очень консервативен, его сложно контролировать из Китая. При необходимости Китай вкладывает средства в строительство  гостевых домов или небольших гостиниц (как например, в Благовещенске), но не более того.

Китай также не интересуют различные инновационные проекты в области технологий, которые еще не прошли глубокой апробации и требуют больших дополнительных вложений: китайская сторона лучше подождет и купить готовую технологию или ее разработчика.

Китай также мало интересует производство продукции, которая нацелена исключительно на российский рынок,  какие бы интересные предложения не поступали бы с российской стороны. В целом же, нельзя объяснить «на пальцах», как работать с Китаем - этому надо учиться тщательно и систематично. Только тогда можно ожидать реальный успех.

CL.: Спасибо за беседу.

Беседовал Евгений Новожилов