Калькулятор доставки

Сергей Цыплаков о том, почему китайский сценарий победы над коронавирусом в целом не реализуем в России

Интервью
12.05.20200

Наш сегодняшний эксперт, кандидат экономических наук Сергей Цыплаков известен каждому, кто связан с Китаем. За его статьями внимательно следят знатоки, к его авторитетному мнению прислушиваются. С 2001 по 2013 годы он возглавлял Торгпредство РФ в КНР, а сейчас является руководителем направления развития Китая и ЕАЭС Института исследований и экспертизы Внешэкономбанка. Мы задали Сергею Сергеевичу несколько общих вопросов на самую актуальную тему повестки дня.

CL: Китайская модель, китайские действия по противостоянию COVID-19 — каковы они в общих чертах? Какова роль госмашины во всей этой истории? А роль китайской гражданской сознательности? Учитывая разность наших систем и обществ, можно ли применить китайский опыт, хотя бы частично?

Сергей Цыплаков: Китай объявил борьбу с коронавирусом «народной войной», и это были не просто слова. На борьбу с эпидемией были брошены все силы и средства, фактически был введен особый порядок управления страной. Сама модель, выбранная Китаем, была построена на трех принципах: ранняя диагностика, изоляция, карантин. Такой выбор, конечно, не был случайным. Здесь принималось во внимание два базовых фактора: во-первых, отсутствие эффективных лекарств для подавления инфекции и вакцины; во-вторых, Китай уже имел опыт борьбы с массовыми эпидемиями, так сказать, во всекитайском масштабе, в частности, с эпидемией SARS в 2003 году. Других путей у него, наверное, не было, особенно, если принять во внимание высокую плотность населения, а также относительную слабость системы медицинского обслуживания, прежде всего, в небольших, по китайским меркам, городах и сельской местности.

Понятно, что государство, государственный аппарат, силовые структуры, армия взяли на себя основную роль в борьбе с эпидемией. Конечно, были и ошибки, и нераспорядительность, и другие упущения, но в целом удалось удержать общественную стабильность, обеспечить базовые потребности населения (лекарства, медицинские материалы, продукты питания). Удалось также обеспечить концентрацию сил на главных участках (Ухань, Хубэй, Пекин), куда были стянуты силы медиков со всей страны и т. д. В борьбе с эпидемией Китай широко использовал традиционные низовые структуры традиционного общества, если хотите, систему «баоцзя», правда, усиленную современными методами интернет-технологий. В этой роли выступили домовые и уличные комитеты, которые обеспечивали реальное выполнение карантинных требований. Благодаря этому установка о том, что «линия обороны» должна проходить через каждый квартал, каждый дом, была реализована на практике.

Можно ли было применить китайскую модель в российских условиях?

Знаете, есть хорошая фраза: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Таких «стратегов» в России сейчас довольно много. Не хочу уподобляться им, тем более что не располагаю детальной информацией о степени готовности российской медицинской системы к борьбе со столь масштабной эпидемией и массой другой потребной информации. Однако, наблюдая за последними событиями, все более прихожу к выводу, что применить в полном объеме китайскую модель в России было бы невозможно. То есть, конечно, ее можно было провозгласить, но невозможно было бы реализовать. Прежде всего, потому, что в России как раз отсутствует низовая инфраструктура общественных связей. Кроме того, сама система государственной власти показала неспособность перейти на «военные рельсы», быстро реагировать, принимать адекватные ситуации жесткие меры. Москва, которая была явным эпицентром эпидемии, не была изолирована от остальной территории страны. Долго не вводились запреты на поездки в Европу, хотя эпидемия там уже бушевала вовсю. Власти долгое время не могли отрешиться от настроений благодушия и беспечности. Крайне отрицательную роль, на мой взгляд, сыграли и большинство СМИ. В результате население оказалось дезориентировано и не представляло реальный уровень опасности. Было упущено много времени. Отдельные элементы китайской модели, например, «масочный режим», временные госпитали еще какие-то вещи, разумеется, будут применяться, но повторю еще раз, перенести в Россию китайскую модель в полном ее виде — дело не реальное.

CL: В США и подобных странах сейчас из каждого утюга обвиняют Китай в пандемии. Какую позицию здесь занял Китай? Как и на что повлияет эта история?

Сергей Цыплаков: Вся эта история запредельно политизирована. Многие обвинения, которые звучат по отношению к Китаю, выглядят бездоказательными и ангажированными. Совершенно очевидно, что Трамп организует и использует антикитайский накат в своих предвыборных интересах. Китай, в свою очередь, пытается «огрызаться». Однако не во всех случаях у китайцев это удачно получается.

Если отбросить эмоции, то следует признать, что во всей истории с коронавирусом есть «белые пятна». Главное из них — это период конца декабря 2019 года – начала января 2020 года. Почему масштабные меры по борьбе с эпидемией начали применяться только с двадцатых чисел января, то есть в самый канун Лунного нового года? Кто несет за это ответственность? Местные власти или власти в Пекине? Конечно, умысла заразить весь мир у китайского руководства не было. Однако вопросы, которые были названы выше, существуют, и они требуют ответа. При этом они могут быть весьма значимыми не только и даже не столько для международной повестки, сколько для повестки внутрикитайской.

Сейчас мы имеем, с одной стороны, то, что США и их сторонникам удалось в значительной степени подпортить образ Китая, поднять волну антикитайских настроений на уровне бытового сознания во многих странах, с другой — в самом Китае возникла волна националистических чувств и даже ксенофобии. В какой-то мере руководство пытается использовать эти националистические чувства в своих политических интересах. В результате вместо согласованных действий по борьбе с эпидемией и преодолению ее экономических последствий в мировом масштабе мы видим обмен потоком все новых обвинений, нарастание отчужденности и враждебности. Все это очень нездорово, все это очень опасно.

CL: Какова роль в победе над коронавирусом того, что Китай в технологическом, цифровом плане сейчас впереди планеты всей?

Сергей Цыплаков: Развитие интернет-технологий и цифровых технологий были в свое время заявлены в качестве приоритетных направлений развития на 13 пятилетку (2016-2020). Жизнь показала, что это был правильный выбор. Сейчас много говорят и пишут на эту тему. Действительно так называемые коды здоровья, технологии распознавания сыграли важную роль в обеспечении карантинного режима. Кроме того, в борьбе с эпидемией также широко применялась робототехника (обработка зараженных поверхностей, уборка палат, доставка еды больным и т. д.), дроны. Если посмотреть на вопрос шире, то можно сказать, что интернет-сервисы оказались более устойчивыми к негативному влиянию пандемии, чем обычные. Если  объем розничных продаж в пиковые месяцы резко сократился, то объемы продаж по каналам электронной коммерции почти на снизились, а их удельный вес в общем объеме продаж заметно увеличился и достиг по итогам 1 квартала 23%. Естественно, что в условиях карантина и удаленного порядка работы резко увеличился спрос на услуги онлайн-медицины, онлайн-образования, онлайн-конференций и т. д.

Много разговоров о цифровом концлагере, о тотальном контроле и прочих не очень приятных вещах. Действительно, в этой сфере много проблем. Однако надо сказать и то, что это общемировая тенденция, которая затрагивает не только Китай, но и другие страны, которые принято относить к разряду «демократических». В целом же пандемия показала, что процесс цифровизации в Китае имеет серьезные заделы и можно ожидать, что и дальнейшем он будет набирать еще более быстрые обороты.

CL: Для победы над коронавирусом Китаю пришлось частично остановить экономику. Как она сейчас восстанавливается и каков Ваш прогноз на перспективу дальнейшего ее восстановления на ближайшее время и на 2020 год в целом? Как Китай поддерживает сейчас пострадавшие отрасли и предприятия и применимы ли подобные меры в других странах?

Сергей Цыплаков: Это очень большая тема. Эпидемию нельзя назвать экономическим кризисом в классическом понимании. Скорее, ее можно сравнить с неким шоком, например, внезапно вспыхнувшей войной. Но даже такая аналогия не может считаться полной, так как на войне все-таки есть тыл, а в случае с эпидемией его не было, и борьба с ней велась на всей территории страны. Практически все без исключения отрасли экономики подверглись удару невиданной силы. В этих беспрецедентно трудных условиях, когда не было готовых рецептов, что и как делать, китайское руководство действовало, сообразуясь с текущими обстоятельствами, прежде всего — эпидемиологической ситуацией, как в самом Китае, так и за рубежом. Его действия условно можно разделить на три этапа.

Первый этап (конец января  – первая половина февраля). Усилия были сконцентрированы на том, чтобы обеспечить функционирование отраслей и предприятий, критически важных для обеспечения базовых потребностей борьбы с эпидемией и нужд населения. Именно им в первую очередь оказывались меры государственной поддержки. Они включали в себя снижение платы за электроэнергию, предоставление отсрочек по уплате налогов и выплатам в социальные фонды. Народный банк Китая выделил 300 млрд юаней для льготного кредитования через коммерческие банки предприятий, производящих медицинскую продукцию, пищевые товары. Определенная поддержка была оказана также предприятиям малого и среднего бизнеса, оказавшимся в крайне трудном положении. Им была предоставлена отсрочка по уплате налогов, даны льготы по выплатам в социальные фонды и платежам за аренду помещений. В целом благодаря этим и другим мерам удалось не потерять управляемость экономикой, устранить возникший дефицит медицинских материалов, обеспечить базовые потребности населения.

На втором этапе (середина февраля – середина апреля) центр усилий был перенесен на восстановление производства. В первую очередь, необходимо было вернуть рабочих на остановленные заводы и фабрики, которые они покинули перед новогодними праздниками. Сделать это было непросто, так как массовые перевозки к местам работы (провинции Гуандун, Цзянсу, Чжэцзян, города Пекин, Тяньцзинь, Шанхай) грозили новыми массовыми вспышками болезни. Поэтому процесс растянулся во времени. В очень тяжелом положении оказались средние и малые предприятия, особенно сферы услуг. В общем, в первые два месяца года все основные экономические показатели ушли в глубокий минус. Резко обострилась проблема обеспечения занятости.

На рубеже февраля-марта процесс восстановления экономики начал постепенно ускоряться. Правительство и финансовые регуляторы использовали для его поддержки такие меры, как увеличение вливания ликвидности в финансово-банковскую систему, был запущен второй транш для льготного кредитования предприятий на общую сумму в 500 млрд юаней. На уровне местных правительств все большее распространение получила практика выпуска электронных потребительских талонов, принимались некоторые шаги по стимулированию продаж автомобильной техники.

Однако все эти меры принесли ограниченные результаты. По итогам 1 квартала ВВП Китая по официальным данным, которые, что вполне вероятно, несколько подретушированы, показал отрицательный рост на 6,8%, потребление сократилось на 19%, располагаемые доходы населения — на 3,9%, инвестиции в основной капитал — на 16,1%, добавленная стоимость в промышленности — на 8,4%, экспорт — на 13,3%.

 В целом к началу апреля было достигнуто весьма хрупкое и фрагментарное восстановление экономической активности. Риски и неопределенность продолжали сохраняться. Превращение эпидемии в пандемию поставило в сложное положение экспортные отрасли из-за сжатия внешнего спроса и нарушения сложившихся трансграничных производственных цепочек.

Сейчас начался третий этап восстановления, который продлится, полагаю, минимум до конца года, а может быть и больше. На повестке дня стоит принятие плана стимулирования экономики. Основные элементы его уже обозначились. В их числе активизация финансовой политики, увеличение дефицита бюджета, выпуск особых государственных облигаций по противодействию эпидемии, увеличение выпуска специальных облигаций местных правительств для инвестиций в инфраструктуру, в том числе в «инфраструктуру нового типа» (5G, искусственный интеллект, большие данные, интернет вещей, промышленный интернет). Денежная политика будет направлена на поддержание ликвидности, поступление финансирования в реальный сектор экономики, с акцентом на средние, малые и микропредприятия. Остро стоит вопрос о стимулировании потребления. Идет дискуссия между теми, кто выступает за прямые выплаты населению и теми, кто считает данную меру нецелесообразной.

Окончательно план стимулирования китайской экономики мы увидим на сессии ВСНП в мае. На сессии должна быть также внесена ясность в вопрос о прогнозируемых показателях экономического роста на 2020 год. Сейчас эта тема — тоже предмет оживленных дискуссий, и многие экономисты считают, что в создавшейся ситуации заявлять показатели роста не нужно и контрпродуктивно.

CL: Можно ли применить китайские методы восстановления экономики в России?

Сергей Цыплаков: Я довольно подробно рассказал о том, как Китай старается восстановить экономический рост и какие меры применяет. В принципе Китай не делает ничего такого, что не делалось бы в других странах, но есть и свои особенности. В отраслевой экономической структуре Китая велик удельный вес производственных отраслей. Это раз. Остро стоит проблема занятости, особенно для рабочих мигрантов. Это два. Отсюда и логика принимаемых мер с упором на поддержку предприятий. В производственных отраслях это получается лучше, в отраслях сферы услуг — пока хуже. В России структура экономики иная. Удельный вес отраслей услуг выше. Может быть, я ошибаюсь, но думаю, что условиям России более подходит то, что делается в европейских странах, понятно, с поправкой на российскую специфику и реальные возможности. Однако это отнюдь не означает, что китайский опыт не нужен и неинтересен. Совсем наоборот: некоторые его элементы могут быть применены, но в целом если оставаться на почве реальности, копировать китайскую модель даже при очень большом желании не удастся.

CL: Что ждет российско-китайскую торговлю, каков Ваш прогноз?

Сергей Цыплаков: Полагаю, что по итогам года двустороннюю торговлю ждет спад. Хотя в январе-апреле торговля между двумя странами показала как бы неплохие результаты (по китайским данным оборот увеличился на 0,1%, российские поставки в Китай выросли на 7%, экспорт Китая в Россию снизился на 9,1%). Однако в марте и апреле торговля сокращалась. В предстоящие несколько месяцев эта тенденция, боюсь, усилится. Здесь две основные причины: первая — падение цен на нефть и большинство других сырьевых товаров, что снизит стоимостные показатели российского экспорта, и процесс этот в апреле уже пошел; вторая — снижение платежеспособного спроса в России в силу девальвации рубля и остановки экономики из-за пандемии. Скорей всего будет реализована, как я ее называю, кризисная модель, то есть физические объемы поставок российских товаров будут расти, а стоимостные объемы падать. В части импорта из Китая могут падать как стоимостные, так и физические объемы поставок.

CL: Большинство экспертов сейчас придерживаются точки зрения, что Китай выйдет из кризиса более сильным, чем был. Как изменится его роль в мире?

Сергей Цыплаков: Действительно, прогнозов на этот счет сейчас много. Откровенно говоря, не очень люблю всякого рода глобальные предсказания. Борьба с пандемией еще не закончена ни в Китае, ни за его пределами, поэтому делать прогнозы еще рано. Однако хочу высказать одно предположение, вернее, даже пожелание. Полагаю, что из всей истории с коронавирусом можно сделать вывод о том, что Китаю пошло бы на пользу, если бы его руководство уделяло бы большее внимание проблемам внутреннего развития, главными из которых являются социальная сфера, экология, а также деревня. Без кардинального их подъема на переход на новые механизмы развития, превращение потребления в основной двигатель экономики рассчитывать не приходится. Надеюсь, что последние события дадут импульс к переосмыслению некоторых подходов к модернизационному процессу в Китае, а, возможно, и к пересмотру некоторых временных рамок модернизации. Поверьте, что говорю это как человек, с большой симпатией относящийся к Китаю. Считал и продолжаю считать, что в интересах России всегда будет стабильный и процветающий Китай.

Раз в неделю мы отправляем дайджест с самыми популярными публикациями.

БЫСТРАЯ ЗАЯВКА НА ГРУЗОПЕРЕВОЗКИ

и другие ВЭД-услуги
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
Нажав кнопку «Отправить заявку», я даю согласие на обработку моих персональных данных. С условиями обработки персональных данных, изложенными на сайте chinalogist.ru (Согласие на обработку персональных данных) — ознакомлен и согласен.

Комментарии

Ваш комментарий

CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
Читай новости первым
Скрыть