Владимир Петровский: Координация это гораздо сложнее, чем просто сотрудничество или союзничество

Россия и Китай продолжают сближение на фоне конфронтации с США. Однако негативная повестка сама по себе не может быть надёжной основой для двустороннего взаимодействия. Кроме того, сказывается фактор пандемии, восстановление после которой происходит не так быстро как хотелось бы. Борьба с заболеванием и карантинные меры проводятся по-разному, что также сказывается на развитии сразу нескольких направлений сотрудничества. Российские эксперты из РСМД и Института Дальнего Востока РАН совместно с китайскими коллегами из Фуданьского университета представили аналитический доклад «Российско-китайский диалог: модель 2021 г., в котором   изложили своё видение этих проблем. Один из соавторов доклада главный научный сотрудник ИДВ РАН Владимир Петровский в беседе с ChinaLogist рассказал о ключевых проблемах во взаимоотношении наших стран.

- В докладе подчёркивается мысль о том, что Россия и Китай переросли традиционный формат военно-политического союза. Но продолжает блок НАТО существует уже несколько десятилетий, а сейчас формируется новый блок QUAD из США, Австралии, Японии и Индии. Почему бы Москве и Пекину не пойти подобным путём?

- Мы, по крайней мере, с российской стороны твёрдо убеждены в том, что Россия и Китай переросли формат традиционного союза военно-политического, и лично я считаю, что этот формат остался вообще где-то в 19-м веке, он устарел, потому что такой формат предполагает чрезмерную зависимость друг от друга в принятии самостоятельных решений. То есть, это так или иначе частичное ограничение суверенитета. Возьмём любой военно-политический блок, возьмём НАТО, понятно кто там играет первую скрипку. А поскольку Россия и Китай строят отношения на основе полной и абсолютной самостоятельности и независимости, то им не подходит такой формат союза. Он так или иначе ограничивает суверенное право принятия решений в чувствительных областях. Но при этом при всём, если мы возьмём военное сотрудничество, военно-техническое, то мы увидим, что в этой сфере у России и Китая взаимодействие в этой сфере даже глубже, чем у союзников по НАТО. Один только пример — Россия помогает Китаю создавать систему предупреждения о ракетном нападении. Союзники США по НАТО даже мечтать ни о чём подобном не могут, хотя у них формальный союз. Стратегическое партнёрство — это очень правильный и удачный формат, а традиционный союз наши страны переросли.

- Относится ли к этим чувствительным областям борьба с ковидом? Ведь сейчас Китай фактически закрылся от внешнего мира, чтобы не допустить завоза новых штаммов, а Россия действует не столь жёстко, а это приводит к многочисленным проблемам, в том числе и в экономике

- В прошлом году все страны по-разному реагировали на начало пандемии. Локдауны и всё прочее, это было в каждой стране по-разному и от этого были издержки. И Россия, и Китай сами с ковидом борются, хотя пытаются взаимодействовать в этой сфере. Я думаю, что будет какая-то ассиметрия. Например, возобновление воздушных сообщений, а с этим связано и возобновление визового режима, туризм и всё прочее. Российская сторона предлагал возобновить ещё в августе прошлого года, а китайская сторона говорит, что из-за ситуации с пандемией пока ещё не готова. Особенно остро здесь страдает и межрегиональное экономическое сотрудничество, и туризм, практически все сферы из-за отсутствия личных контактов. Но что делать, надо с этим жить. Эта разница в подходах сохранится, но мы в докладе отстаивали мысль о том, что хорошо бы действия координировать, по борьбе с ковидом. В докладе на этот раз нет раздела по ковиду. Но в этой сфере многое можно сделать — начиная от взаимного признания вакцин, до взаимного признания антиковидных паспортов, QR-кодов и так далее, и тому подобное. Это то, что на повестке дня, и думаю мы к этому придём. Но пока не происходит, было интересное сообщение, что российская пресса анонсировала, что на ВЭ объявят о взаимном признании вакцин и паспортов. Тут же генконсул во Владивостоке эту информацию опроверг. То есть стороны к такому шагу не готовы, а было бы хорошо, если бы это произошло.

- Получается, взаимодействие буксует из-за карантинных мер китайских властей?

- Я бы так не ставил вопрос, потому что каждая сторона по-своему реагирует. У китайцев своё законодательство, своя система оповещений и предупреждений. Скажем, когда в прошлом году Россия закрыла въезд для граждан Китая, то Китай тоже высказывал некоторое недовольство. Поэтому я бы не стал говорить, что [это] из-за позиции Китая. Да, у Китая своя позиция есть, но что поделать? То есть, позиции надо сближать и координировать.

- Не оживёт ли торговля в перспективе на новом технологическом уровне? Ведь сейчас внедряется целый ряд технических решений, например электронные очереди на КПП, автоматические морские терминалы в китайских портах, которыми вряд ли стали бы заниматься не будь пандемии.

- Возможно, действительно оживёт на новом уровне. Но те меры, которые предпринимаются, как я считаю, сдерживают развитие межрегинальных приграничных связей, когда власти приграничных районов, провинций, по своему усмотрению меняют правила и затрудняют поток движения товаров, грузов и так далее. Беспилотные терминалы — это замечательно, но мы все переживаем кризис контейнерных перевозок, который возник из-за ситуации с ковидом. Китайцы с этим борются, но не думаю, что полностью на какие-то беспилотные варианты перейдёт морская контейнерная торговля. Посмотрим, думаю, что будет постепенное восстановление. Хотелось бы более быстрого восстановления — имею ввиду здесь и восстановление российско-китайских экономических связей, туризм, всё что пострадало. Надо работать над этим вместе.  В докладе звучит мысль, что восстановление после пандемии происходит медленнее чем ожидалось.

- Что можно сказать о финансовом сотрудничестве? Сможет ли Китай заменить Запад в этом отношении?

- Не думаю, что Китай будет готов это сделать. Всё зависит и от российского инвестиционного климата. Любой инвестор, в принципе, капризен, он имеет возможность выбирать Те же китайцы могут в нас инвестировать, а могут в Африку, в Латинскую Америку, в ту же Юго-Восточную Азию. Здесь вопрос к действиям российских властей. Мы много говорим об улучшении инвестиционного климата, но не так быстро он улучшается, что вызывает опасения у китайских инвесторов, я так думаю. И потом есть некоторые объективные ограничения. Поскольку товарооборот у Китая с Соединёнными Штатами велик, несмотря на кризис в отношениях, соответственно интерес инвестировать в Соединённые Штаты, особенно во что-то высокотехнологичное, тоже есть. Здесь нужно двум сторонам работать над этим, это очень проблемный вопрос. Нас всё пугают отключением от SWIFTа, а, тем временем, китайцы тоже над этим думали и создали свою систему Union Pay, которая хорошо совместима с другими платёжными системами. И тут России раньше надо было подумать чтобы создать платформу совместимости экосистему, как банкиры сейчас любят выражаться. Китайцы об этом думали, был опыт санкций против Ирана, который от SWIFTа отключали. В чём-то российско-китайские отношения смогут помочь, но не думаю, что Китай для нас полностью заменит для нас Запад, особенно европейское направление. Россию и Европу очень многое связывает, даже сейчас.

- То есть сохраняется ситуация "Наверху жарко — внизу холодно", когда политические лидеры поддерживают хорошие отношения, а малый и средний бизнес, и простые граждане не чувствуют особого эффекта от этого?

- Эта проблема сохраняется, и это главная проблема российско-китайских отношений — как конвертировать взаимное политическое доверие, когда наверху действительно тепло и горячо, в практические результаты в самых разных сферах. Есть ещё такая проблема, когда российское и китайское руководство на высшем своём политическом уровне что-то решает, о чём-то договаривается, то следующий этап — надо посылать сигнал, добиваться выполнения этих решений. Здесь вступают в силу две огромные государственные бюрократические машины — российская и китайская. Каждая со своими традициями, каждая действует неторопливо, мягко выражаясь.

И это само по себе проблема. Даже тогда когда о чём-то договорились наши вожди, приняли декларацию какую-то это всё нужно конвертировать в практический результат. Для этого подчас нужна тяжёлая работа, взаимная настройка и, главное, координация усилий.

Координация для меня ключевое слово — даже не сотрудничество, не союзничество, а именно координация, когда наши страны действуют самостоятельно, но с учётом интересов друг друга. Сам термин «сотрудничество» сейчас становится эвфемизмом для отношений старшего и младшего так или иначе. А координация это действительно взаимоотношения. Когда стороны принимают решения самостоятельно. Но с учётом интересов друг друга. Это гораздо сложнее, чем просто союзничество, сотрудничество.