Рубль – юань: эксперимент с большими перспективами

Начиная с конца января 2014 года по причине падения курса рубля большинство российских импортеров оказалось в условиях резкого удорожания ввозимой продукции.

Тенденция эта не временная и без экстренных мер мало обратимая, поскольку связана с уходом больших валютных капиталов на более защищённые (с учётом доступа правительств к печатному станку резервных валют) американский и европейский рынки.

Кроме того, учитывая необходимость выполнения внутренних, номинированных в рублях обязательств государства, ЦБ РФ существенные средства на демпфирование этого тренда тратить не готов.

И более, в целях недопущения чрезмерной инфляции можно ожидать от руководства страны ряда действий не по развитию, а по сдерживанию импорта.

Нынешний кризис в отношениях РФ и Запада создаёт дополнительную напряжённость и, при учёте поддержки Пекином позиции Москвы и угроз Вашингтона применить экономические санкции, повышает привлекательность схем двусторонних расчетов без использования доллара.

Подобное положение дел неизбежно ставит вопрос об альтернативных путях расчета по внешнеторговым операциям между Россией и Китаем. А ожидаемый долгосрочный (в силу их системных причин) характер противоречий заставляет изучать механизмы, исключающие прохождение денег через США: уже с прицелом на будущее их развитие и с реальным внедрением на практике.

Как начинались юаневые альтернативы

Впрочем, здесь речь идет не о изобретении чего-то принципиально нового, а всего лишь о расширении уже имеющих место пилотных практик.

Для начала вспомним, что уже целый ряд стран, прежде всего БРИКС, ведут или готовятся вести расчеты между собой в собственных, не являющихся резервными валютах.

Как ни странно, начало этому процессу было положено Ираном, после введения против него рестриктивных мер международным сообществом, которое объясняло свои претензии к нему ядерной программой.

Самым чувствительным моментом для Тегерана был запрет на работу с иранскими банками, который крайне внимательно выполнялся американскими и европейскими субъектами коммерческой деятельности.

Такая ситуация заставила иранцев налаживать альтернативные варианты платежей в диалоге со странами, не участвующими в санкциях. Стали использоваться бартерные схемы, расчеты в золоте, внутрикитайские переводы между счетами иранских банков в кредитных учреждениях КНР, а также другие варианты.

Со временем в подобную бездолларовую торговлю с Ираном, а, следовательно, и между собой, вовлеклись и многие другие страны, даже Турция. Причем, одной из причин текущего внутриполитического конфликта в этой стране называется нежелание Анкары поддаваться требованиям Вашингтона прекратить использование указанных инструментов.

Самым ярким проявлением актуальности проблемы можно назвать потепление в последние месяцы отношений США – Иран, в частности более менее успешные переговоры по Иранской ядерной программе.

Применительно к Китаю прежде всего следует отметить создание в приграничном с Россией городе Суйфэньхэ (провинция Хэйлунцзян – своего рода китайская родина Российско-китайского центра развития торговли в Москве) экспериментальной площадки для реализации свободного обращения рубля. Вычисляемый ежегодный оборот обеих валют на данный момент оценивается в 540 млрд. рублей; при том понимании, что с ростом внимания российских компаний к торговле через этот город объемы прямой конвертации могут увеличиться в разы уже в ближайшие годы.

Юань вышел на второе место по объемам международных расчетов

Следует обратить внимание на то, что поскольку ведущие европейские страны активно примеривают на свои рынки юаневые финпотоки, торговля в юанях со временем, вероятно, перестанет существенно отличаться от торговли в резервных валютах. Так, например, Берлин, являющийся лидером по расчетам в китайской валюте среди европейцев, последовательно добивается широкой торговли за юани на своих площадках.

Недавно юань вышел на второе место по объемам обслуживания международных торговых операций, обогнав евро и выйдя на 8,66 процентов в мире. Незадолго до этого юань опередил йену. Конечно, доллар идет с недостижимым пока отрывом и с показателем в 80% (по данным SWIFT). Однако в пользу юаня играет региональный характер его обращения (прежде всего Австралия, Сингапур, Гонконг, Россия), что работает на его более скорое распространение в силу объективно тесных торговых связей. А выше обозначенное падение валют развивающихся государств дополнительно стимулирует распространение юаня в ЮВА.

Стратегическим козырем китайской валюты служит нарастание опасений в мире по поводу стабильности работы ФРС, особенно после серии «количественных смягчений». Издержки монетарной политики США и других ведущих экономик становятся крайне чувствительными для остальных стран. В частности этот вопрос является одним из ключевых на заседаниях «Большой двадцатки». Объяснения лидеров не всегда удовлетворяют остальных участников, лишь усиливая их беспокойство и вынуждая активнее искать альтернативные доллару варианты расчетов.

Финансовые горизонты США повышают привлекательность юаня

По всей видимости, с момента запуска в 2009 г. спекулятивной эмиссии ФРС нарастание долговых проблем в США становится системным, что неизбежно будет отражаться на колебаниях курса доллара.

В случае второй волны кризиса финансовые власти США скорее всего постараются заранее предпринять все усилия для утяжеления американской валюты, что удорожит кредиты предприятий и упростит их скупку владельцами доллара.

В связи с этим повышение агрессивности финансовой политики Соединенных Штатов все более будет стимулировать страны переходить к другим валютам. И китайский юань, учитывая всемирное распространение китайских торговых связей, является, вероятно, наиболее благоприятным кандидатом на роль ключевой альтернативы.

На этом фоне стремление многих российских компаний пока в экспериментальном порядке перейти на юани может не только дать им тактические преимущества по сравнению с долларовыми импортерами, но и создать задел на благоприятное будущее.

©Российско-китайский центр развития торговли